Сохранение Личности
Психоаналитик Бруно Беттельгейм в статье «Просвещенное сердце» описывает свой опыт узника концлагерей Дахау и Бухенвальда, а также опыт других людей, столкнувшихся с системой уничтожения человеческого достоинства позднее.
Он описывает психологический аспект того, что творилось в концентрационных лагерях. Как нацистская система ломала личности, как личности противостояли системе и чудовищно деструктивному психологическому полю, какие стратегии использовали и как они деформировались.
Нацистская система в 1938–1939 годах еще не была нацелена на тотальное истребление. Она была ориентирована на «воспитание» рабской силы: идеальной и послушной, не помышляющей ни о чем, кроме милости от хозяина, которую не жалко пустить в расход.
Поэтому необходимо было из сопротивляющейся взрослой личности сделать животного без личности, воли и чувств. Такими легко управлять, они не вызывают сочувствия, их легче презирать, и они послушно пойдут на убой.
Обобщая основные психологические стратегии подавления и слома личности, описанные в работе Беттельхейма, можно выделить ряд ключевых стратегий. В разных вариациях они повторялись и повторяются практически на всех уровнях жизни общества: от семьи до государства.
Психологические методы подавления личности, показанные Беттельгеймом часто используют и в настоящее время в крупных корпоративных структурах, религиозной, армейской среде и семейных отношениях...
Правило первое. Заставь человека заниматься бессмысленной работой
Одно из любимых занятий эсэсовцев — заставлять людей делать совершенно бессмысленную работу, причем заключенные понимали, что она не имеет смысла. Таскать камни с одного места на другое, рыть ямы голыми руками, когда лопаты лежали рядом. Зачем? «Потому что я так сказал!»
Чем это отличается от «потому что надо» или «твое дело выполнять, а не думать»?
Мы не задумываемся, что заставляя детей что-то делать без объяснений, мы формируем у них привычку бессмысленно повиноваться. Сначала они действительно думают, что мы заставляем их делать бессмысленную работу, а потом стремление к анализу и вовсе сходит на нет. С годами человек перестает стремиться думать и размышлять. Привычка подчиняться приводит к инфантилизму.
Правило второе. Введи взаимоисключающие правила, нарушения которых неизбежны
Это правило создавало атмосферу постоянного страха быть пойманным. Люди были вынуждены договариваться с надзирателями или помощниками СС из числа заключенных, впадая от них в полную зависимость. Разворачивалось большое поле для шантажа: надзиратели могли обращать внимание на нарушения, а могли и не обращать в обмен на те или иные услуги.
Абсурдность и противоречивость родительских требований — полный аналог. Например: «гулять нельзя, но помоешь посуду — пойдешь гулять» или «сладкое вредно, но будешь слушаться — дам шоколадку».
Отсюда происходит убеждение, что «всегда можно договориться», и привычка соблюдать законы и правила совсем не формируется. Однако, у тех, кто не умеет договариваться, формируется обида на жизнь, зависть и ненависть к тем, кто умеет. А у тех, кто умеет — устойчивое ощущение полной безнаказанности.
Правило третье. Введи коллективную ответственность
Коллективная ответственность размывает личную. Но в условиях, когда цена ошибки слишком высока, коллективная ответственность превращает всех членов группы в надзирателей друг за другом. Сам коллектив становится невольным союзником СС и лагерной администрации.
Нередко эсэсовец отдавал бессмысленный приказ. Стремление к послушанию въедалось в психику так сильно, что всегда находились заключенные, которые долго соблюдали этот приказ, даже когда эсэсовец о нем забывал, и принуждали к этому других.
Так, однажды надзиратель приказал группе заключенных мыть ботинки снаружи и внутри водой с мылом. Ботинки становились твердыми, как камень, натирали ноги. Приказ больше никогда не повторялся. Тем не менее многие давно находящиеся в лагере заключенные продолжали каждый день мыть изнутри свои ботинки и ругали всех, кто этого не делал, за нерадивость и грязь.
Принцип групповой ответственности: «все виноваты» и конкретного человека видят только как представителя группы, а не как носителя собственного мнения.
Сейчас в школе за проступок одного ученика, могут наказать весь класс, за недобросовестную работу одного сотрудника могут лишить премии весь коллектив, и т.д.
Правило четвертое. Заставь людей поверить в то, что от них ничего не зависит
Для этого нужно создать непредсказуемую обстановку, в которой невозможно что-либо планировать, и заставить людей жить по инструкции, пресекая любую инициативу.
Группу чешских заключенных уничтожили так. На некоторое время их выделили как «благородных», имеющих право на определенные привилегии, дали жить в относительном комфорте без работы и лишений. Затем чехов внезапно бросили на работу в карьер, где были самые плохие условия труда и наибольшая смертность, урезав при этом пищевой рацион. Потом обратно — в хорошее жилище и легкую работу, через несколько месяцев — снова в карьер и т.д. Со временем в живых не осталось никого.
Полная неподконтрольность собственной жизни, невозможность предсказать, за что тебя поощряют или наказывают, выбивают почву из-под ног. Личность попросту не успевает выработать стратегии адаптации, она полностью дезорганизуется.
«Выживание человека зависит от его способности сохранить за собой некоторую область свободного поведения, удержать контроль над какими-то важными аспектами жизни, несмотря на условия, которые кажутся невыносимыми… Даже незначительная, символическая возможность действовать или не действовать, но по своей воле позволяла выжить мне и таким, как я», — пишет Бруно Беттельгейм.
Жесточайший распорядок дня постоянно подгонял людей. Если одну-две минуты промедлишь на умывании — опоздаешь в туалет. Задержишься с уборкой своей кровати (в Дахау тогда еще были кровати) — не будет тебе завтрака, и без того скудного. Спешка, страх опоздать, ни секунды задуматься и остановиться. Постоянно тебя подгоняют отличные надзиратели: время и страх. Не ты планируешь день. Не ты выбираешь, чем заниматься. И ты не знаешь, что с тобой будет потом. Наказания и поощрения шли безо всякой системы. Если на первых порах заключенные думали, что хороший труд их спасет от наказания, то потом приходило понимание, что ничто не гарантирует от отправки добывать камни в карьере (самое смертоносное занятие). И награждали просто так по прихоти эсэсовца.
Авторитарным родителям и руководителям организаций очень выгодно это правило, потому что оно обеспечивает отсутствие активности и инициативы со стороны их подопечных. Внушаются мысли: «От тебя ничего не зависит», «Ну и чего вы добились?», «Так было и будет всегда».
Поэтому и сегодня основной причиной многих заболеваний является страх потерять или недополучить. К определенному моменту человек впадает в депрессию и или начинает совершать неконтролируемые необдуманные поступки, или закрывается и замыкается сам на себе.
Правило пятое. Заставь людей делать вид, что они ничего не видят и не слышат
Беттельхейм описывает такую ситуацию. Эсэсовец избивает человека. Мимо проходит колонна рабов, которая, заметив избиение, дружно поворачивает головы в сторону и резко ускоряется, всем своим видом показывая, что «не заметила» происходящего. Эсэсовец, не отрываясь от своего занятия, кричит: «Молодцы!» Потому что заключенные продемонстрировали, что усвоили правило «не знать и не видеть того, что не положено». А у заключенных усиливается стыд, чувство бессилия, и одновременно они невольно становятся сообщниками эсэсовца, играя в его игру.
В семьях, где процветает насилие, нередка ситуация, когда кто-либо из родственников все видит и понимает, но делает вид, что ничего не видит и не знает. Например, мать, ребенок которой подвергается сексуальному насилию со стороны отца/отчима. В коллективе один сотрудник может подвергаться придиркам со стороны начальника, весь коллектив видит, но молчит, в страхе потерять работу.
Правило шестое. Заставь людей переступить последнюю внутреннюю черту
Цитата Беттельгейма: «Чтобы не стать ходячим трупом, а остаться человеком, пусть униженным и деградировавшим, необходимо было все время осознавать, где проходит та черта, из-за которой нет возврата, черта, дальше которой нельзя отступать ни при каких обстоятельствах, даже если это угрожает жизни. Сознавать, что если ты выжил ценой перехода за эту черту, то будешь продолжать жизнь, потерявшую всякое значение».
Он приводит очень наглядную историю о «последней черте». Однажды эсэсовец обратил внимание на двух евреев, которые «сачковали». Он заставил их лечь в грязную канаву, подозвал заключенного-поляка из соседней бригады и приказал закопать впавших в немилость живьем. Поляк отказался. Эсэсовец стал его избивать, но поляк продолжал отказываться. Тогда надзиратель приказал им поменяться местами, и те двое получили приказ закопать поляка. И они стали закапывать своего товарища по несчастью без малейших колебаний.
Когда поляка почти закопали, эсэсовец приказал им остановиться, выкопать его обратно, а затем снова самим лечь в канаву. И снова приказал поляку их закопать. На этот раз он подчинился — или из чувства мести, или думая, что эсэсовец их тоже пощадит в последнюю минуту. Но надзиратель не помиловал: он притоптал сапогами землю над головами жертв. Через пять минут их — одного мертвого, а другого умирающего — отправили в крематорий.
В нашей жизни хоть раз, но придется столкнуться с подобной ситуацией или участником, или наблюдателем. Мы встаем перед выбором как поступить: по совести или с выгодой. И если приходит понимание, что выбор был сделан не верно, то потом на долгие годы в нашем теле селится стыд, блокируя третью чакру, проявляя себя болезнями и недугами. А если еще и рождается чувство вины, то блок во второй чакре перекрывает нам развитие в работе и творчестве.
Результат реализации всех правил: «Заключенные, усвоившие постоянно внушаемую СС мысль, что им не на что надеяться, поверившие, что они никак не могут влиять на свое положение, — такие заключенные становились в буквальном смысле ходячими трупами. Они переставали поднимать ноги при ходьбе, начинали очень характерно шаркать. Затем они начинали смотреть только перед собой. И тогда наступала смерть.», — пишет Беттельгейм.
Процесс обезличивания человека прост и нагляден. Сначала человек прекращает действовать по своей воле. Он автоматически выполнят все, что ему говорят авторитеты, от которых зависит его жизнь или качество жизни, без какой-либо избирательности, и живет «по правилам», «как все». Потом перестает задумываться над результатом, перестает нести ответственность за свои поступки, видеть свою важность, ценить себя. И постепенно превращается в раба, которого удобно контролировать и которым легко повелевать.
«Те, кто выжил, поняли то, чего раньше не осознавали: они обладают последней, но, может быть, самой важной человеческой свободой — в любых обстоятельствах выбирать свое собственное отношение к происходящему», — заключает автор «Просвещенного сердца».
Там, где нет собственного отношения, заканчивается личность.
Личность начинается со способности наблюдать и делать собственные выводы.
